|
|
Вербное воскресенье
Наступает время, когда в груди замирает камень
И широкий вечер обрастает гулкой слезой:
Это сердце весны с ее теплыми сквозняками,
С ее белой тенью и длиннозвукой лозой.
Но когда пролетает каменный джаз - отцовский и легкотелый,
Даже не хочется лгать - такая струится гладь,-
А если гуляет воздух,
и сохнущий, осоловелый
Валится запах роз - уже не вернуться вспять.
А я так этот свет люблю, как женщин давно не любят,-
Я срываю перчатку булыжной скорби - в ней пальцами не пошевелить...
И мелькают в сольной любови блаженные давние люди,
И бросают в почву камни, чтобы я мог их соединить.
Но я, правда, не помню: что-то ведь было, и, наверное, еще будет...
Хоть и знаю: пена апреля - не замена воде земли...
Но когда на глазу голубом растворяются счастье и бури -
Ты от вербы невечной круговую смерть отдали.
У старух накуплю твоих сладких, пушистых соцветий,-
Вот уже Воскресенье созрело и покатилось в зенит.
Только каменный дом у реки промолчит - ничего не ответит,
Да забытый трамвай свой забытый привет отзвенит.
Возвращение к любимым
Насмотрелся до слез -
стынут сосны, тугие, как нервы,
И пустынен печально
зеленый озерный уют.
Там, где был - там я не был,
теперь уж воистину не был! -
Возвращайся к любимой -
мне ходики глухо споют.
Вот, что значит любить -
дайте мне за порогом планету,
Явь измены во сне
и стремительный сон наяву,
Чай взахлеб, тишину,
и холодные блики по небу.
"Возвращаюсь к любимой" -
я шепот ушлю в синеву.
В электричку - по хлябям,
пьянчугам вчерашнего ливня,
На щебенке скрипящей
девчонка хрустит огурцом,
Теплый сумрак и гул,
раздвоенье упрямое линий,
Бледный пламень дороги
стальным улыбнется лицом.
На вокзале - сирень,
под вокзалом пульсируют тени,
Ты в вагон забегай,
по стеклу рукавами скользни,
Пусть - круженье в ногах,
и качается сердце в смятеньи -
Мы к любимым спешим
среди суетной, пестрой возни.
Возвращайтесь к отвыкшим,
стучите в ночных коридорах,
Загремите дверьми,
растрепав золотые цветы,-
Вы любили сильней,
чем об этом смеялись в раздорах,
Значит "Я!" - закричите, услышав:
"Наверное, ты?.."
Возвращайтесь прекрасно,
на главную правду и муку,
В обнаженный позор,
подкосившую горечь души...
- Я бежала, я очень устала, возьми мою руку,
Я вернулась, любимый,
ты руку покрепче держи.
* * *
Моя горькая сказка дохнула в лицо
Деревянной кроваткой, уютом, ленцой.
Шел апрель. Грохотало вечерней гульбой.
Серой тиной лесок оплывал голубой.
И змеились шаги, и дробились шаги,
Словно злой пересмешник кричал мне: <Беги!>
Черный ворох теней уложив наповал,
Я зачем-то чужие слова напевал...
Нет спасенья - и канули в Лету лета.
Все смешалось - сомнения, боль, суета.
Захлебнуться сырою водою дождя,
До крыльца твоего никогда не дойдя...
Но над горькою сказкой не властен зарок,
Зашипит и пожухнет последний жарок.
Кто-то спросит меня: "Вы к кому?"
- Ни к кому!
И к звонку прикоснусь. А зачем - не пойму.
* * *
Хлябь и тоска, дрянь мартобря... Стужа.
Лужа и лед - черствая грудь поля...
Тихо прошла мыльная тень - дружба.
Ну и плевать, если трясет - воля.
Вкось или вкривь, жар твой, надрыв - ладен.
Только и я, падок ли, сыт - пленник:
Впрямь алкоголик - рыжий твой блик гладил,
И, паралитик, плыл на плоте, как напоследок.
В талом пласте комья земли стукнут по тлену...
Скрежет качелей... Чей это сон на взрыде?
В рубищах Трои цветами зажгли Елену
И на колени пал дряблый пророк Овидий.
Сердце болит,- душный болид, овод разлада,-
В слякоть жужжит, в бремя морщин, в разлуку.
Что я могу? Кровь постеречь, хруст листопада? -
В хриплой воде не удержать скользкую руку...
Хостинг проекта осуществляет компания "Зенон
Н.С.П.". Спасибо!